М а т е р и а л ы X I I В с е р о с с и й с к о й н а у ч н о - п р а к т и ч е с к о й к о н ф е р е н ц и и
П о с в я щ а е т с я 8 5 - л е т и ю в ы с ш е г о п е д а г о г и ч е с к о г о о б р а з о в а н и я в А р з а м а с е и
8 0 - л е т и ю п р о ф е с с о р а В я ч е с л а в а П а в л о в и ч а П у ч к о в а
1025
Таким образом, субъект исторического развития, как его характеризует
Карсавин, в своей физической и метафизической частях, во-первых, должен быть
«вневременным», так как развитие актуально и потенциально протекает в едином
историческом времени; во-вторых, «всепространственным», поскольку развитие
всегда имеет место в пространстве, которое физически можно ограничить, однако
в
масштабе
единой
истории
нельзя
локализовать,
и
в-третьих,
«всекачественным», то есть единым для всех людей с точки зрения их
качественного развития и в соответствии с единым идеалом. Таким
универсальным субъектом всемирной истории, по убеждению Карсавина,
является «всеединое человечество» [3].
По мнению философа, именно всеединство является основой
существования души во времени. Отсюда следует карсавинское понимание
сущности исторического процесса как социально-психического феномена,
неотделимого от сознательной деятельности качественно меняющегося
исторического субъекта. Впрочем, как полагает Карсавин, каждый из моментов
качествования субъекта в истории является лишь реализацией принципа
всеединства, а сознаваемое человеком существование во времени ‒ стяжением
Абсолюта [3].
Следует
отметить,
что
карсавинская
универсализация
свойств
исторического субъекта принципиальным образом меняет роль частных моментов
в истории, или того, что принято считать еѐ «апогеем». «Апогей» происходящих
событий Карсавин характеризует следующим образом: «Момент апогея ‒ момент
условный: его не отделить ни от предшествующих, ни от последующих. Если же
так, то нельзя считать его причиненным первыми и причиняющим вторые» [3].
Отсюда, как считает Карсавин, вытекает равная значимость всех исторических
моментов, каждый из которых «обладает своею, ему только и свойственною
абсолютною ценностью» [3].
Именно последовательность всех исторических моментов делает субъект
развития таковым, каким он является. При этом субъект развития сам должен
осознавать свои качествования прошедшего только через призму настоящего и
оценивать свое настоящее существование с точки зрения абсолютного идеала Вот
почему автобиография (например, «Исповедь» Августина Блаженного,
автобиографии Руссо и Гѐте), как считает Карсавин, является образцом
исторического исследования [3].
Рассуждая об особенностях процесса развития единого и целостного
субъекта истории, Карсавин не мог не остановиться на проблеме его внутреннего
взаимодействии с другими субъектами. Как считает Карсавин, субъекты развития
в рамках единой структуры способны оказывать влияние друг на друга лишь
благодаря феномену двуединства их душ. Поэтому изучение субъекта
невозможно без полного понимания его внутреннего состояния.
Кроме духовной стороны исторического субъекта, которая представляет его
метафизическое единство, Карсавин также выделяет в структуре исторической
субъективности еѐ физическую сторону. Этой стороной оказываются
