" Н а у к а м о л о д ы х " , 2 6 н о я б р я 2 0 1 9 г . , А р з а м а с
П о с в я щ а е т с я 8 5 - л е т и ю в ы с ш е г о п е д а г о г и ч е с к о г о о б р а з о в а н и я в А р з а м а с е и
8 0 - л е т и ю п р о ф е с с о р а В я ч е с л а в а П а в л о в и ч а П у ч к о в а
1024
прошлым... Удобнее были бы термины «volutio», «plicatio», «витие» или «витье».
Но они очень уж необычны» [3].
В то же время, наряду с такими редкими в историческом употреблении, но
близкими процессуальной стороне понятия развития терминами, как «эволюция»,
«экспликация», «витье», Карсавин с самого начала анализа категории развития
ставит рядом с ней категорию изменения. Сравнив два этих исходных для
истории понятия, Карсавин сразу же отделяет понятие развития от понятия
изменения. Основанием для такого протипоставления, как считает философ,
выступают следующие особенности существования системных объектов.
Изменение, происходящие в какой-либо самостоятельной системной
целостности, представляет собой появление в ней новых, извне привходящих
свойств, или исчезновение во вне старых свойств. Оба процесса, в конечном
счете, сводятся к перераспределению, предполагая разъединенные части
(элементы, атомы), систему их взаимоотношений и содержащее их пространство.
Следовательно, изменение есть непрерывно меняющаяся во времени система
взаимоотношений пространственно разъединенных элементов [3].
Для развития необходимым является субъект, причѐм субъект и процесс
развития неотделимы друг от друга. Иначе говоря, в истории, по мнению
Карсавина, существует не просто реальный исторический субъект, но также
субъект метафизический, который обладает потенциями духовного развития и
актуально развивается во времени и пространстве. При этом Карсавин считает,
что, игнорируя вторую, метафизическую сторону исторического развития, многие
историки теряют смысл самого понятия развития, расчленяя субъект на
множественные аспекты, и утрачивая, тем самым, его всеединство.
В этой связи Карсавин подвергает критике попытки историков расчленить
исторические процессы на мелкие факты с целью придания своим исследованиям
научности: «С непрерывностью развития причинное взаимоотношение элементов
согласовать трудно: развитие не допускает деления развивающегося на
«элементы», без разъединенности которых не установима причинная между ними
связь» [3]. Таким образом, структурно-содержательной характеристикой
исторического развития субъекта выступает у Карсавина выступает отсутствие
прямой зависимости от принципа внешней причинности.
Тезис о противоположности механистически понимаемого принципа
исторического детерминизма понятию развития автор «Философии истории»
использует для критики материалистического, а также географического подходов
в объяснении истории. В качестве примера Карсавин приводит крестьянские
восстания в Германии XVI века и рассматривает указанные события с позиции
изменений, происходящих в содержании религиозно-социального мировоззрения.
В то же время, как считает Карсавин, попытки объяснения причин крестянских
восстаний с точки зрения количественных и экономических представлений
является в корне неверным, ибо утрачивает важнейший для человеческого
существования момент субъективного и качественного отношения к окружающей
реальности и еѐ отдельным элементам.
