" Н а у к а м о л о д ы х " , 2 6 н о я б р я 2 0 1 9 г . , А р з а м а с
П о с в я щ а е т с я 8 5 - л е т и ю в ы с ш е г о п е д а г о г и ч е с к о г о о б р а з о в а н и я в А р з а м а с е и
8 0 - л е т и ю п р о ф е с с о р а В я ч е с л а в а П а в л о в и ч а П у ч к о в а
902
Ключевые слова: хронотоп, медиатор, роман, картина мира, проблема
самоидентификации, литература Бурятии, творчество В. Г. Митыпова.
Творчество известного русскоязычного писателя Бурятии В.Г. Митыпова
представляет несомненный интерес для научного исследования, прежде всего,
оригинальной интерпретацией истории. Удивительное сочетание временного
континуума и динамика стиля увлекает читателя в далекое прошлое, делая его
зримым и осязаемым.
Не является исключением и роман «Долина бессмертников», в котором
есть
несколько
различных
пространственно-временных
измерений,
соединивших
«историю
и
современность
в
композиционной
и
повествовательной структуре по принципу «текст в тексте» [6]. Первая
составляющая – это реальности мира XX столетия, в котором пребывает наш
главный герой романа – поэт и мечтатель Олег Аюшеев. Вторая – далекий мир
хуннской истории III века до н.э. Такое композиционное решение как «текст в
тексте» позволяет автору незримо присутствовать в самом произведении, а
повествовательную канву оформить «повтором одних и тех же ключевых фраз,
показывая различные инварианты одной духовной истории» [6]. Стоит отметить,
что «роман» Олега Аюшеева – это своеобразная «машина времени», двигателем
в которой является его творческое воображение и интуиция: мысль художника
не столько «описывает» историю, сколько лишь «угадывает» реальные события
в их «жизненной достоверности» [6]. Видится необходимым уточнить эту
своеобразную модель пространственно-временного континуума.
Вполне понятно, что так называемое «творческое воображение» в романе
обозначено вполне определенными словами: «Олег напряженно щурился,
словно пытался
разглядеть
что-то среди ночного мрака, а в мозгу у него меж
тем с незнакомой доселе пронзительной ясностью возникали и сменялись
странные лица, картины, разворачивались удивительные события, и, если бы
это внезапное
прозрение
было ниспослано небесами, Олег, чего доброго, вознес
бы благодарственные молитвы буддийским божествам своих предков» [1,
стр.55]. Подобное состояние мы позволим себе обозначить понятием как
«внутреннее зрение».
Парадоксально, что этому ощущению героя-писателя предшествует
состояние сна или состояние, близкое к этому, точно облеченному в словесную
форму Олегом Аюшеевым как «двойное бытие» или «ясновидение». В силу
того, что эти определенные нами образы хронотопов тесно взаимосвязаны и
трудноразличимы, условно мы позволим себе обозначить их связь некоей
вытянутой моделью в виде восьмерки как своеобразным сочетанием времени и
пространства, символически подразумевая движение по горизонтали
пространства, пересеченного вертикалью времени как неким обращением к
вечности. Таким образом, выделенные нами хронотоп сна и хронотоп
«внутреннее
зрение»
позволяют
говорить
нам
о
понятии
