Page 113 - Мировая литература и искусство

[Введите текст]
Содержание Страница 111
МИРОВАЯ ЛИТЕРАТУРА И ИСКУССТВО
изобразить иными словами его немую усмешку, игру лицевых мускулов,
выражавшую, вероятно, те же ощущения, что и беззвучный смех Кожаного
Чулка. Всегда, даже в минуты самой большой радости, говорил он
односложно и сохранял сдержанность <…>
Были ли у него родные, друзья? Беден он был или богат? Никто не мог
бы ответить на эти вопросы. Я никогда не видел у него денег в руках.
Состояние его, если оно у него было, вероятно, хранилось в подвалах банка.
Он сам взыскивал по векселям и бегал для этого по всему Парижу на тонких,
сухопарых, как у оленя, ногах. Кстати сказать, однажды он пострадал за свою
чрезмерную осторожность. Случайно у него было при себе золото, и вдруг
двойной наполеондор каким-то образом выпал у него из жилетного кармана.
Жилец, который спускался вслед за стариком по лестнице, поднял монету и
протянул ему.
– Это не моя! – воскликнул он, замахав рукой. – Золото! У меня? Да разве
я стал бы так жить, будь я богат!»
Прокомментируйте словесный портрет Гобсека. На какие детали
обращает внимание автор, какие подбирает сравнения для описания своего
героя? Обратите внимание на аналогии с животным миром. Случайны ли они?
В чем проявляется психологизм Бальзака? Что значит «человек-вексель»?
каким перед нами предстает ростовщик? Почему Гобсек отказался от
собственной монеты? Говорит ли это о его щедрости?
2. « – А у кого жизнь может быть такой блистательной, как у меня? –
сказал он, и взгляд его загорелся, – Вы молоды, кровь у вас играет, а в голове
от этого туман. Вы глядите на горящие головни в камине и видите в
огоньках женские лица, а я вижу только угли. Вы всему верите, а я ничему не
верю. Ну что ж, сберегите свои иллюзии, если можете. Я вам сейчас
подведу итог человеческой жизни. Будь вы бродягой-путешественником, будь
вы домоседом и не расставайтесь весь век со своим камельком да со своей
супругой, все равно приходит возраст, когда вся жизнь – только привычка к
излюбленной среде. И тогда счастье состоит в упражнении своих
способностей применительно к житейской действительности. А кроме этих
двух правил, все остальные – фальшь. У меня вот принципы менялись
сообразно обстоятельствам, приходилось менять их в зависимости от
географических широт. То, что в Европе вызывает восторг, в Азии карается.
То, что в Париже считают пороком, за Азорскими островами признается
необходимостью. Нет на земле ничего прочного, есть только условности, и
в каждом климате они различны. Для того, кто волей-неволей применялся
ко всем общественным меркам, всяческие ваши нравственные правила и
убеждения – пустые слова. Незыблемо лишь одно-единственное чувство,
вложенное в нас самой природой: инстинкт самосохранения. В государствах