Page 122 - Мировая литература и искусство

Страница 120 Содержание
МИРОВАЯ ЛИТЕРАТУРА И ИСКУССТВО
9. «Какое зрелище предстало перед нами! В комнате был подлинный
разгром. Графиня стояла неподвижно, растрепанная, с выражением
отчаяния на лице, и растерянно смотрела на нас сверкающими глазами, а
вокруг нее разбросано было платье умершего, бумаги, скомканные тряпки.
Ужасно было видеть этот хаос возле смертного ложа. Лишь только граф
испустил дыхание, его жена взломала все шкафы, все ящики письменного
стола, и ковер вокруг нее густо устилали обрывки разодранных писем,
шкатулки были сломаны, портфели разрезаны – везде шарили ее дерзкие
руки. Возможно, ее поиски сначала были бесплодными, но сама ее поза, ее
волнение навели меня на мысль, что в конце концов она обнаружила
таинственные документы. Я бросил взгляд на постель и чутьем, развившимся
в привычных стряпчему делах, угадал все, что произошло. Труп графа де
Ресто лежал ничком, головой к стене, свесившись за кровать,
презрительно отброшенный, как один из тех конвертов, которые валялись на
полу, ибо и он теперь был лишь ненужной оболочкой. Его окоченевшее тело,
раскинувшее руки и ноги, застыло в ужасной и нелепой позе. Несомненно,
умирающий прятал встречную расписку под подушкой, надеясь, что таким
способом он до последней своей минуты убережет ее от посягательства.
Графиня догадалась, где хранились бумаги, да, впрочем, это можно было
понять и по жесту мертвой руки с закостеневшими скрюченными пальцами.
Подушка была сброшена, и на ней еще виднелся след женского ботинка. А на
ковре, у самых ног графини, я увидел разорванный пакет с гербовыми
печатями графа. Я быстро подобрал этот пакет и прочел сделанную на нем
надпись, указывающую, что содержимое его должно быть передано мне. Я
посмотрел на графиню пристальным, строгим взглядом, как следователь,
допрашивающий преступника.
В камине догорали листы бумаги. Услышав, что мы пришли, графиня
бросила их в огонь, ибо увидела в первых строках имущественных
распоряжений имена своих младших детей и вообразила, что уничтожает
завещание, лишающее их наследства, меж тем как наследство им
обеспечивалось по моему настоянию. Смятение чувств, невольный ужас перед
совершенным преступлением помрачили ее рассудок. Она видела, что поймана
с поличным; быть может, перед глазами ее возник эшафот, и она уже
чувствовала, как палач выжигает ей клеймо раскаленным железом. Она
молчала и, тяжело дыша, глядела на нас безумными глазами, выжидая наших
первых слов.
– Что вы наделали! – воскликнул я, выхватив из камина клочок
бумаги, еще не тронутый огнем. – Вы разорили своих детей! Ведь эти
документы обеспечивали им состояние... <…>
– Хе-хе! – проскрипел Гобсек, и возглас этот напоминал скрип
медного подсвечника, передвинутого по мрамору.