тывать инородные культурные образования или отвергать их, защищая свою по-
стоянно находящуюся под угрозой самобытность («устойчивая неустойчи-
вость»).
Если уподобить менеджмент поиску ответа на извечный русский вопрос
«Что делать?», то в составляющих этого вопроса можно увидеть как технологи-
ческую (делать), так и смысложизненную компоненту (что). В этих компонентах
по-разному представлены специфичность и универсальность действий в ситуа-
циях взаимодействия в менеджменте. Социально-психологические исследования
выявили различия в действиях россиян и американцев: они отличаются не нали-
чием или отсутствием рациональности, не противопоставлением расчёта и идео-
логической схемы, а типом рациональности – как целерациональные и ценност-
но-рациональные [23, с. 267]. Следовательно, российский тип личности не про-
тиворечит общей тенденции рационализации, о которой писал Макс Вебер, рус-
ским свойственна и расчётливость, и целеустремлённость, и «достижитель-
ность». Но в ситуациях выбора предпочтение оказывается ценностно-
рациональному способу определения действия: оно ориентируется относительно
культурной ценности, а не индивидуальной цели. Смысложизненная компонента
«что» определяет технологическую «делать», цели и средства формулируются в
виде ценностей. Успешная модернизация требует инициации идеи «смены куль-
турного кода», что освободит технологию «дела» от смысложизненных ограни-
чений и вопросов. Пока сохраняется культурная определённость действий, эф-
фективность технологий менеджмента и любой другой социальной деятельности
напрямую зависит от их ценностного признания людьми, их согласия на соот-
ветствующие действия. В этом случае на передний план выходит субъект, спо-
собный обеспечить такое признание, обладающий личным статусом и авторите-
том. Носитель авторитета является и носителем смысла и ценности, которых са-
ми по себе технологии любого характера лишены. Вне смысла и ценности осу-
ществление таких технологий возможно лишь в результате прямого принужде-
ния, что может повлечь за собой конфликты и социальную напряжённость.
Каждый народ имеет свои устойчивые представления о других народах.
Когда говорят «типичный англичанин» или «типичный немец», имеют в виду
вполне определённый характер. Существующие культурные стереотипы фор-
мируются, как правило, беллетристикой, публицистикой, средствами массовой
информации, рассказами тех, кто посещал страну или жил там некоторое время.
Образы иных стран и народов чаще всего неоднозначны, противоречивы, свя-
заны с длительным историческим процессом интеркультурного взаимодейст-
вия и включают в себя как традиционные, так и современные стереотипы и
представления.
Часть исследований в области культурных стереотипов связана с изуче-
нием причин и механизмов их формирования в историческом контексте взаи-
модействия стран и этносов; при этом материалом изучения становятся литера-
турно-исторические источники, фольклор, религиозные и мифологические
представления. Другая часть исследований сосредоточена на выяснении суще-
ствующего имиджа страны и представлений о её жителях, что выливается в
61
