Однако не всё так гладко, как кажется: разносторонние возможности и
свобода в выборе альтернативных вариантов поведения привели к моральной
нестабильности человека, поскольку именно широта предоставленных свобод
требует большей компетентности в принятии жизненно важных решений, в мо-
ральной оценке происходящих событий. И это воспринимается человеком не
столько как достижение цивилизации, сколько – во всё гораздо большей степе-
ни – как излишняя нагрузка на психику, как завышенные требования к челове-
ческой индивидуальности. Несмотря на объективную экзистенциальную на-
дёжность, человека мучают реальные страхи; в значительной мере они основа-
ны на чувстве всеподчинённости человека рационализму науки и техники, вы-
нужденности следовать требованиям систем и структур, на которые сам чело-
век влиять не может. Следствиями подобных страхов зачастую выступают бег-
ство в спиритические организации и секты, в «автономную сферу», в альтерна-
тивные социальные сообщества, в алкоголизм и наркоманию, в разочарование,
социальную летаргию и суицид.
Техногенная власть над миром не решила вопроса об ответственном и
нравственном поведении в этом мире и даже не сделала это решение более лёг-
ким. Напротив: число этически релевантных проблем стало значительно боль-
ше. Ядерная энергия, генные манипуляции, нарушение экологического равно-
весия, уничтожение конечных ресурсов, новые болезни, продление человече-
ских страданий в результате применения медицинских аппаратов и новых тех-
нологий, безработица, угроза миру во всём мире, голод и нищета в странах
третьего мира – вот только некоторые насущные эпохальные проблемы. Их ре-
шение лежит не только в научно-техническом, но и в морально-этическом
пространстве. В этом плане мораль шагает не в ногу с развитием рационализма.
Подобная мысль уже была сформулирована Ясперсом несколько десятилетий
назад: «Мы, конечно, шагнули значительно дальше, чем Гиппократ, греческий
врач. Но мы вряд ли имеем право сказать, что мы обогнали Платона» [81, с. 55].
Эта мысль актуальна и сегодня. За безопасность и надёжность, завоёванные в
одной сфере, мы платим гораздо большей ненадёжностью и опасной неста-
бильностью в другой.
Эти аспекты сегодняшнего состояния человека, разнообразие дифферен-
цированных знаний, которыми он обладает и в то же время его нестабильные и
неуверенные поведенческие реакции в рамках социальных норм и ценностей
следует рассматривать как непосредственные или опосредованные следствия
научно-технического прогресса современности. «Часто кажется, что современ-
ный человек – это человек, разрываемый на части. Нет универсальных, прием-
лемых для всех целей, а только целостная система ценностей. Современный
мир разрывается на части – в напряжениях и стрессах» [96]. Реализуя себя в ка-
честве просвещенного автономного субъекта социума, т.е. в работе разума, че-
ловек остается связанным со своей природой. Его свобода, разум, просвещение
74
