" Н а у к а м о л о д ы х " , 3 0 - 3 1 м а р т а 2 0 1 7 г . , А р з а м а с
П о с в я щ а е т с я 1 0 0 - л е т и ю Р о с т и с л а в а Е в г е н ь е в и ч а А л е к с е е в а
1404
фашистской «свинье». В далёкой эпохе борьбы русского народа с тевтонскими
рыцарями, в образе Александра Невского, Эйзенштейн искал и утверждал
единство народа и вождя.
«Александр Невский» - произведение, рождённое потребностями
предвоенного времени. «Патриотизм – наша тема». Так озаглавлена одна из
статей Сергея Эйзенштейна, датированная 1938 годом. Эйзенштейн писал:
«Читая одновременно летописи XIII века и газеты сегодняшнего дня, теряешь
ощущение разницы времени, ибо тот кровавый ужас, который в XIII веке сеяли
рыцарские ордена завоевателей, почти не отличается от того, что делается
сейчас в некоторых странах мира.
Поэтому картина, рассказывающая о совершенно определенной
исторической эпохе, о совершенно определенных исторических событиях, и
делалась и смотрится, по свидетельству зрителей, совершенно как сегодняшняя
картина, настолько близки чувства, которыми горел народ в XIII веке, давая
отпор врагу, тем чувствам, которыми горит советский народ сейчас».[2]
Эйзенштейн понимал, что введение любовной линии в сюжет фильма,
даст ему неизмеримо большую аудиторию. А эта аудитория нужна была
картине патриотической, картине, несущей заряд ненависти к врагу и
уверенности в победе. «Вокруг рыцарей до разгрома на Ледовом побоище стоял
ореол непобедимой и несокрушимой силы. Есть немало маловеров и слабых
людей, которые так же слепо верят в непобедимость и несокрушимость
наглеющего дипломатического и военного авантюризма, который проявляется
на мировой арене Гитлером и мировым фашизмом… Пускай не стелются перед
фашизмом, пускай не становятся безропотно на колени перед ним, пускай
прекратят неустанную политику уступок и подачек этому ненасытному
чудовищу…».[1] Об этом Эйзенштейн писал. Об этом он говорил своим
фильмом. И в дни Отечественной войны «Александр Невский» действительно
вдохновлял бойцов, вселял в них уверенность и надежду.
После Эйзенштейна к исторической теме обратился Всеволод Пудовкин.
Он поставил и 1939г. картину «Минин и Пожарский». Фильм был посвящён
той же теме отпора врагу, борьбе русского народа против иностранных
интервентов. «Финальные реплики Минина заключали в себе мысль, ради
которой была создана вся картина. «Побили мы ляхов не оружием одним, а
общим добрым согласием. Побили, а коли сунутся и далее будем бить»…».[1]
Автор стремится показать представителей самых различных групп и классов в
годы Смутного времени, игру интересов, борьбу мнений. Пудовкин сумел
извлечь уроки из опыта «Минина и Пожарского». Его следующий фильм с
М.Доллером - «Суворов»,- развивающий ту же военно-патриотическую тему, в
своих принципах отличался от предыдущей работы. Картина оставалась в русле
идей исторического фильма второй половины 30-х годов. Утверждая славу и
мощь русского оружия, она обходила его внутреннее трагическое
противоречие: самая передовая суворовская военная доктрина находилась на
службе едва ли не самой реакционной политической идеи. Столкновение
