М а т е р и а л ы X В с е р о с с и й с к о й н а у ч н о - п р а к т и ч е с к о й к о н ф е р е н ц и и
П о с в я щ а е т с я 1 0 0 - л е т и ю Р о с т и с л а в а Е в г е н ь е в и ч а А л е к с е е в а
1403
формулируется не только его кредо, но и кредо авторов: «Суров я был с вами,
дети мои, не для себя я был суров, но дорога мне была Россия. Моими и
вашими трудами увенчали мы наше отечество славой, и корабли русские
плывут уже во все гавани Европы… Не напрасны были наши труды, и
поколениям нашим надлежит славу и богатство отечества беречь и
множить…».[1] Время в фильме раскрывается не только в сгущении жанровых
примет, но и в характерах. Из этих характеров наиболее достоверен и
историчен Александр Меншиков в исполнении Михаила Жарова.
Важнейшей вехой в развитии исторического фильма второй половины 30-
х годов была картина «Александр Невский». Фильм был отмечен Сталинской
премией I степени (1941). Сергей Эйзенштейн был награжден орденом Ленина.
Восторженные газетные статьи начинались и кончались словами князя
Александра: «Кто к нам с мечом войдет, от меча и погибнет. На том стояла и
стоять будет русская земля». Фильм стал не просто уступкой режиссера
(Сталин
протежировал
биографическим
патриотическим
фильмам)
государственной
культурной
политике.
Его
колоссальный
успех
свидетельствовал о том, что постановщик угадал настроения не только
советского вождя, но и зрительских масс. Быть может, немыслимо короткие
сроки сдачи определили цельность фильма, ощущение того, что он сделан на
едином дыхании. Но главное – ясность политической установки, совпадавшая с
личным мироощущением самого художника. Материал современности, факты
борьбы с фашизмом определяли ощущение эпохи Невского, не только
эмоциональное, но даже и стилистическое. Эйзенштейн берёт суть этого
героического времени – драматизм борьбы, отчаянные усилия народа
сохранить свою национальную независимость – и остаётся свободным в
передаче деталей. «Образ нашествия вырисовывается с наглядностью почти
плакатной, как бы предвосхищая плакаты времён Отечественной войны…».[1]
И в характере Александра Эйзенштейн стремится создать обобщённый образ
русского воина, полководца – воплощение мужества, хладнокровия,
государственной мудрости. Эйзенштейну и Павленко, как соавтору сценария,
было ясно, что в фильме должен занять серьёзное место городской люд
«Господина Великого Новгорода», т.к. именно силами народа – всей нации –
был остановлен и разбит враг. В сценах боя на Чудском озере была идейная
сюжетная кульминация картины. Здесь проходило главное испытание героев,
здесь развязывались основные сюжетные линии фильма. Народ – в своей массе
и в своих лучших бойцах – был героем этой битвы в фильме. С.Эйзенштейн
показал единство Александра Невского с народом. Он не показал классовых
противоречий в Древней Руси, т.к. сознательно шёл на изображение
Александра как вождя, находящегося в полном и гармоническом единстве со
своими воинами. Эйзенштейн сознательно шёл на изображение Невского как
народного предводителя. Потому что этот герой и эта эпоха были в фильме
проекцией его представлений сегодняшнего дня, и за войском Невского
Эйзенштейн увидел другое войско, которому вскоре предстояло дать отпор
