" Н а у к а м о л о д ы х " , 3 0 - 3 1 м а р т а 2 0 1 7 г . , А р з а м а с
П о с в я щ а е т с я 1 0 0 - л е т и ю Р о с т и с л а в а Е в г е н ь е в и ч а А л е к с е е в а
1402
духом, человека, способного преодолеть поражение и немедленно готовиться к
новым боям.
«В.Шкловский в статье «Особое мнение», посвященной первой серии
«Петра Первого», заметил, что первый разговор Петра с Меньшиковым
напоминает сцену из «Чапаева», когда Чапаев разговаривает с командиром,
сидя над картой…».[1] Эта параллель не случайна. Киноискусство 30-х годов
было очень слитным в своих идейных поисках и эстетических решениях.
Владимир Петров как режиссер был подготовлен к этой работе фильмом,
непосредственно предшествовавшим «Петру Первому», - «Грозой» (1934).
Именно в этой картине - экранизации режиссера овладел искусством лепки
крупных характеров. Петров проходил ту школу, которая оказалась
необходимой ему, когда он приступил к «Петру Первому».Сфера В.Петрова –
жанр, психология, быт времени. И философия государственного деятеля,
которую он вместе с А.Толстым раскрывает последовательно и
недвусмысленно. Самый главный конфликт, который проходил через обе серии
фильма, - конфликт Петра и Алексея. В этих фигурах картины как бы
персонифицированы и новая, поднимающаяся к исторической жизни Россия и
старая темная феодальная Русь, не желающая выходить из своей вековой
спячки. В фильме формулируется мысль, которая проводится через обе серии
картины: широкий замысел, величественная цель оправдывает любые самые
крутые меры. Эта мысль доказывается всей художественной логикой фильма.
Во второй серии конфликт Петра и Алексея разрастается и становится
основным. Заставляя Петра как бы против своего желания осудить Алексея на
смерть, авторы поднимают поступок сыноубийства до героического звучания.
Алексей олицетворяет как бы всю оппозицию петровским деяниям. Он та
фигура, на которую возлагают надежды иностранные державы, он агент
иностранных разведок, стремящихся расчленить русское государство. Большое
место отдано в фильме проблеме – Петр и народ. Сценарист и режиссер не
забывают ленинской формулировки о том, что Петр варварскими средствами
искоренял варварство. Они не боятся показать и даже усиливают по сравнению
с романом линию обездоленного крестьянства, угнетенного рабочего люда. Но,
показывая все это, создатели фильма вовсе не осуждают Петра за его произвол,
за угнетение крестьян. «Формула «широко было задумано, жалеть было
некогда» как бы незримо присутствует во всех сценах картины. Да,
крестьянство было обездолено, но это – накладные расходы времени. Петр
действовал во имя государства, а значит, и во имя народа…».[1] Это цена
становления могучей нации, могучего государства. В картине есть большой
эпизод, изображающий государственную деятельность Петра. Петр, работая на
токарном станке, дает советы купцам, промышленникам, издает указы и,
главное, борется против воров-воевод. Это они угнетают крестьян, грабят и
обирают их, мучат поборами, а он жестоко их наказывает, заковывает в цепи.
Но где же одному царю за всеми углядеть. Так неожиданно воскрешались
старые царистские легенды. В заключительных словах Петра в фильме
