Page 70 - Мировая литература и искусство

Страница 68 Содержание
МИРОВАЯ ЛИТЕРАТУРА И ИСКУССТВО
Когда от мелких бед я ослабею.
Рази сейчас, чтоб сразу я постиг,
На что я осужден судьбой своею.
Нет в мире бед, но есть одна беда –
Твоей любви лишиться навсегда.
Как мы видим, на бумаге уже в самой первой записи появились почти все
строки, вошедшие потом в окончательную редакцию перевода, определившие
содержание и музыку русского стихотворения, которое называется «Из
Вильяма Шекспира. Сонет 90».
В переводе тема утраты любви с самого начала проявлена более четко,
чем в оригинале. Прямо сказано: «Твоей любви лишиться навсегда» (вместо
«потери тебя»). Это уже не только перевод, но истолкование Шекспира.
Прилагательное last а переводе на русский язык может означать и
«последняя» и «последний»: оно не имеет грамматического рода. Можно
предположить, например, что речь идет о возможном предательстве друга (так
утверждают многие комментаторы). Как отмечает М. Морозов, в
шекспировскую эпоху «у дружбы и любви был единый язык».
Переводчик проявил большой такт в своем толковании шекспировского
сонета. Нет прямого указания на то, что Маршак считал его посвященным не
другу, а «смуглой леди сонетов». Кстати, и в русской классической поэзии
любовь и дружба изъяснялись иной раз на одном языке:
Одно желание: останься ты со мной!
Небес я не томил надеждою другой.
О скоро ли, мой друг, настанет срок разлуки?
Когда соединим слова любви и руки?
Когда услышу я сердечный твой привет?
Как обниму тебя!
Это строки из послания Пушкина Чаадаеву.
Но уже при Пушкине дружба, как правило, изъяснялась в поэзии иначе,
чем любовь, ее речь была менее пылкой, более сдержанной, даже суровой.
Всякому переводчику девяностого сонета, как мне кажется, в какой-то
мере пришлось бы выбирать между «языком дружбы» и «языком любви». Не
отступая от духа и даже буквы подлинника, Маршак выбрал последний. Весь
музыкальный строй перевода, интонации, передающие оттенки чувства, делают