М а т е р и а л ы X В с е р о с с и й с к о й н а у ч н о - п р а к т и ч е с к о й к о н ф е р е н ц и и
П о с в я щ а е т с я 1 0 0 - л е т и ю Р о с т и с л а в а Е в г е н ь е в и ч а А л е к с е е в а
979
император даже не был смущен, что у его невесты был муж и маленький сын;
кроме того, она была еще и беременна. Свадьба состоялась 17 января 38 г. до
н.э.: муж Ливии сам отдавал ее замуж за Октавиана, как это сделал бы отец.[3]
Женитьба на Ливии не смогла изменить нрав Октавиана. Он по-прежнему
заводил романы на стороне, о чем написано у Светония: «он жил с чужими
женами, не отрицают даже его друзья»(Suet., Aug., 69). Вместе с тем, он уважал
Ливию, восхищался ее умом и стремился подражать ей, чтобы не показаться
глупым у нее на глазах, что подтверждает Светоний: «даже частные беседы,
даже разговоры со своей Ливией в важных случаях он набрасывал заранее и
держался своей записи, чтобы не сказать по ошибке слишком мало или
слишком много» (Suet.,Aug., 84). Брак Августа с Ливией оказался прочным, и
очевидно, что в нем политический расчет совпал с чувствами. Вместе супруги
стремились превратить императорскую фамилию в образец для подражания.
Вся обстановка и атмосфера жизни семьи была ориентирована на старинную
суровость и простоту нравов. Сама Ливия прилагала большие усилия, чтобы
казаться идеальной женою и матерью:она свято оберегала домашний очаг,
следуя старинным традициям, всегда была приветлива, снисходительна с
мужем, хорошо помогала ему в его хитрых планах.
О жизни Ливии и Августа ходили разнообразные слухи, что можно
считать показателем того, что жители Рима считали все наигранным,
неправдоподобным (Suet. Aug., 71; DioCass., LIV, 19, 2-3).Однако
предсмертные слова Октавиана к Ливии – «не забывай счастья нашего
супружеского» и другие сообщаемые античными авторамифакты указывают на
то, что они были действительно привязаны друг к другу.[3] Весьма
показательным является уже то, что несмотря на отсутствиесовместных детей
Октавиан не выказывал мыслей о разводе.
Не ограничиваясь фамильным кругом, Ливия старательно продвигала в
общественное сознание те принципы, которые ее муж стремился закрепить
законодательно.[5]Она
инициировала
сакрализацию
традиционных
добродетелей римских матрон, при ее участии были построены храмы женской
Скромности и Стыдливости, храм женской Фортуны. Она проявляла заботу в
отношении детей своих друзей, собирала приданое для их дочерей (Dio Cass.,
LVIII, 2).
Говоряо том, какой статус занимала Ливия – жена первого императора,
нет оснований полагать, что у нее была реальная власть, которая ставила ее на
один уровень с Августом. Правда, сохранилась поэма «Consolatio ad Liviam»,
написанная неизвестным автором по случаю смерти ее сына Друза, в которой
по отношению к Ливии используется понятие авторитета. Однако основная
масса источников не подтверждает подобной картины. Скорее всего, авторитет
в данном случае не более чем пышное слово без какой-либо аналогии.
Тем не менее, нет никакого сомнения и в том, что Ливия занимала
выдающееся положение в римском обществе.[5]В официальной пропаганде и
искусстве Ливия позиционировалась как идеальная римская матрона. Тем
