Page 156 - Мировая литература и искусство

Страница 154 Содержание
МИРОВАЯ ЛИТЕРАТУРА И ИСКУССТВО
начинаю думать о боли, о пулях, о залпе. Я материалист, могу тебе в этом
поклясться, и, поверь, я в своем уме и все же что-то у меня не сходится.
Я вижу свой труп: это не так уж трудно, но вижу его все-таки Я, и глаза,
взирающие на этот труп, МОИ глаза. Я пытаюсь убедить себя в том, что
больше ничего не увижу и не услышу, а жизнь будет продолжаться – для
других. Но мы не созданы для подобных мыслей. Знаешь, мне уже случалось
бодрствовать ночи напролет, ожидая чего-то. Но то, что нас ожидает, Пабло,
совсем другое. Оно наваливается сзади, и быть к этому готовым попросту
невозможно.
– Заткнись, – сказал я ему. – Может, позвать к тебе исповедника?»
Почему Пабло зол на Тома? Одинаков ли их страх перед смертью? Что
страшит Тома в смерти? Как характеризуют главного героя реплики в этом
фрагменте? Почему Пабло прибегает к грубой, бранной лексике?
4. «По правде говоря, я не испытывал к Тому особой симпатии и не
собирался менять своего отношения только потому, что нам предстояло
умереть вместе, – мне этого было недостаточно. Я знал людей, с которыми все
было бы иначе. К примеру, Рамона Гриса. Но рядом с Хуаном и Томом я
чувствовал себя одиноким. Впрочем, меня это устраивало: будь тут Рамон, я
бы, вероятно, раскис. А так я был тверд и рассчитывал остаться таким до
конца. Том продолжал рассеянно жевать слова. Было совершенно очевидно: он
говорил только для того, чтобы помешать себе думать. Теперь от него несло
мочой, как от старого простатика. Но вообще-то я был с ним вполне
согласен, все, что он сказал, наверняка мог бы сказать и я: умирать
противоестественно. С той минуты, как я понял, что мне предстоит умереть,
все вокруг стало мне казаться противоестественным: и гора угольной
крошки, и скамья, и паскудная рожа Педро. Тем не менее я не хотел об этом
думать, хотя прекрасно понимал, что всю эту ночь мы будем думать об
одном и том же, вместе дрожать и вместе истекать потом. Я искоса взглянул
на него, и впервые он показался мне странным: лицо его было отмечено
смертью. Гордость моя была уязвлена: двадцать четыре часа я провел рядом с
Томом, я его слушал, я с ним говорил и все это время был уверен, что мы с ним
совершенно разные люди. А теперь мы стали похожи друг на друга, как
близнецы, и только потому, что нам предстояло вместе подохнуть».
Как обнаруживается общность Пабло и Тома, в чем она проявляется?
Закономерно ли такое состояние героев?