Холерик
Желчен и лицом желто-сер. Нос несколько крив и глаза ворочаются в ор-
битах, как голодные волки в тесной клетке. Раздражителен. За укушение блохи
или укол булавкой готов разорвать на клочья весь свет. Когда говорит, брызжет
и показывает свои коричневые или очень белые зубы. Глубоко убеждён, что
зимой «чёрт знает как холодно», а летом – «чёрт знает как жарко».
Еженедельно меняет кухарок. Обедая, чувствует себя очень скверно, по-
тому что всё бывает пережарено или пересолёно.
Большею частью холостяк, а если женат, то запирает жену на замок. Рев-
нив до чёртиков. Шуток не понимает. Всё терпеть не может. Газеты читает
только для того, чтобы ругнуть газетчиков. Ещё в чреве матери был убеждён в
том, что все газеты врут.
Как муж и приятель невозможен; как подчинённый – едва ли мыслим; как
начальник – невыносим и весьма нежелателен.
Нередко, к несчастью он педагог: преподаёт математику и греческий
язык.
В одной комнате спать с ним не советую: всю ночь кашляет, харкает и
всю ночь бранит блох. Услышав ночью пение котов или петухов, кашляет и
дребезжащим голосом посылает лакея на крышу поймать и во что бы то ни ста-
ло задушить певца.
Умирает от чахотки или болезней печени. Женщина-холерик – чёрт в юб-
ке, крокодил.
Флегматик
Милый человек (я говорю, разумеется, не про англичанина, а про россий-
ского флегматика). Наружность самая обыкновенная, топорная. Вечно серьёзен,
потому что лень смеяться.
Ест когда и что угодно; не пьёт, потому что боится кондрашки, спит 20
часов в сутки.
Непременный член всевозможных комиссий, заседаний и экстренных со-
браний, на которых ничего не понимает, дремлет без зазрения совести и терпе-
ливо ожидает конца.
Женится в 30 лет при помощи дядюшек и тётушек. Самый удобный для
женитьбы человек: на всё согласен, не ропщет и покладист. Жену величает ду-
шенькой. Любит поросёночка с хреном, певчих, всё кисленькое и холодок.
Фраза “Vanitas vanitatum et omnia vanitas” (чепуха чепух и всяческая чепу-
ха) выдумана флегматиком. Бывает болен только тогда, когда его избирают в
присяжные заседатели.
Завидев толстую бабу, кряхтит, шевелит пальцами и старается улыбнуть-
ся. Выписывает «Ниву» и сердится, что в ней не раскрашивают картинок и не
пишут смешного. Жалеет, что его детей не секут в гимназии, и сам иногда не
прочь посечь.
На службе счастлив. В оркестре он – контрабас, фагот и тромбон. В теат-
ре – кассир, лакей, суфлёр и иногда pour manger актёр.
Умирает от паралича или водянки.
99
