М а т е р и а л ы X В с е р о с с и й с к о й н а у ч н о - п р а к т и ч е с к о й к о н ф е р е н ц и и
П о с в я щ а е т с я 1 0 0 - л е т и ю Р о с т и с л а в а Е в г е н ь е в и ч а А л е к с е е в а
1051
Первый сборник содержит военные биографии командующих всеми
советскими армиями периода войны. В общей сложности это около 330
офицеров. Второй сборник - это восемьсот биографий командиров различных
корпусов, в том числе и Сталинградского корпуса народного ополчения.
Вызывает определенную долю сомнения: известны ли с эти издания
«исследователям» типа Марка Солонина и лично ему. Скорее всего, нет. Иначе
не стали бы говорить о слабости офицерского корпуса армии в данный период в
целом, прочитав книги «Командармы» и «Комкоры».
Из этих книг следует, что уже в начале войны в СССР были тысячи
офицеров высшего звена, обладающих тактическими и стратегическими
умениями. Так, из 481 комкора 208 стали Героями Советского Союза, а 21
человек — дважды Героями.[7]
Очень больной вопрос, который часто затрагивается в спорах о начале
войны - влияние репрессий на качество и количество советского комсостава. И
здесь наиболее ярко выделяются три точки зрения.
Согласно первой, репрессии конца 30-х годов лишили армию
командиров, что создало для немцев очевидные успехи в начале ВОВ. Такого
мнения придерживаются, например, И.И. Сафонов, И.А. Судленков.[11]
Сторонники второй точки зрения (А.В. Исаев и М.Б. Барятинский,
например) придерживаются того,увеличение числа служащих в армии не
позволяло осуществлять их качественную подготовку, хотя по всей стране было
создано множество военных училищ, армейских кафедр в ВУЗах, спецкурсов. К
1941 году в пехотных войсках недоставало почти 70 тысяч командиров, а среди
летчиков нехватка кадров достигала 30%. Короткий срок не позволял быстро
решить данный вопрос. К тому же более 50% военных перед началом ВОВ
исполняли свои обязанности менее шести месяцев, что также отразилось на
качестве военной подготовки. Вместе с тем, сторонники этих взглядов считают,
что в результате «чисток» произoшла замена командующих войсками всех
военных округов, 91% их заместителей, 85% командиров корпусов, дивизий,
полков и их заместителей. Репрессии сказались на качестве командного
состава: к лету 1941 года лишь 8% командиров имели высшее образование, а
треть не имели полного курса обучения в военных училищах.[2]
А вот третья точка зрения (например, А.Б. Мартиросян, В.Р. Мединский)
противопоставлена первым двум: сторонники предыдущих версий отводят
репрессиям главенствующую роль во всех неудачах нашей армии в начале
войны. Всего пострадало почти 37 тысяч командиров различного уровня. Это
составляет около 8% от числа всего комсостава Красной Армии. К тому же 14,6
тыс. были реабилитированы в интересующий нас период. Таким образом,
считают сторонники третьей точки зрения, репрессии не оказали того
масштабного трагического влияния на театр военных действий, какое им
приписывают.[9] А.Б. Мартиросян не отрицает факта репрессий в отношении
генералов, но утверждает, что по большинству дел они обвинялись в воинских
преступлениях, а не в измене Родине или вредительстве. [9] По данным из
